Огромный Царственный зал был пронизан светом, словно исходившим ниоткуда. Лишь те, кто долго находился здесь, могли заметить, что свет излучали причудливой формы колонны, похожие то на вытянутый клубок свившихся змей, то на венок скрученных цветов невиданной красоты. Колонны жили своей никому непонятной жизнью, и в этой жизни безусловно был свой смысл. Иногда они превращались в каменных чудовищ о семи головах, грозно смотрящих в никуда из кровавого моря. И тогда старожилы преклоняли головы, зная, что настало время гнева Сидящего на троне, которое не каждому суждено пережить.
Сейчас происходило именно это. Цветы лилий на колоннах сморщились, зал наполнился красным сиянием, и из кровавого моря, вдруг ожившего на колоннах, появились ужасные рогатые головы. Любой, кто пытался их рассмотреть, терял такую способность навсегда. Зная это свойство, стражи повернулись спиной к колоннам.
- На колени, - послышался голос Сидящего на троне.
Стражи, стоявшие рядом и поодаль, съежились от страха.
- Да будет воля твоя исполнена не всякая, - ответил тот, которому приказывали. С его колом стоящего белого хитона тонкими струйками стекала вода, в которую медленно превращался лед. На красивом гордом лице не пробежало даже тени испуга.
- Зачем ты отдал его им? Теперь они вышли из-под контроля.
- ...
- Отвечай. Мне.
- Они замерзали, - поднял голову Непокорный. - Разве мало тебе тех тысяч, кто умерли, не увидев огня?
- Как смеешь ты мне перечить?! Чем ты гордишься? - удивился Сидящий.
Липкий черный ужас, пахнущий смертью, окутал огромный зал. Сверкнувшие глаза метнули молнию в Непокорного. Но она не попала в него. Изогнулась по дуге у его тела и ушла в каменный пол. Яркая вспышка осветила зал и образовавшуюся в граните пробоину размером с локоть. Запахло серой и чем-то еще.
- Вот это больше похоже на тебя, чем разведение бабочек и плетение венков.
Второй разряд раскрошил гранит в полуметре от Непокорного. Острые осколки камня ранили троих стражей. Один из них, схватив ладонями лицо, упал на пол, обливаясь кровью.
- Мои глаза! - закричал страж. - Они погасли.
Когда дым рассеялся, все увидели, что Непокорный по-прежнему стоит с поднятой головой, и на нем нет ни царапины. Короткая стычка, казалось, только согрела его. А энергия ушедшей в камень смерти высушила белый хитон.
- Ты не сможешь меня убить. Убив меня, ты убьешь себя, - словно разговаривая сам с собой, заметил Непокорный. И кривая ухмылка попыталась изменить положение его губ. Но он успешно с нею боролся.
- Хватит философии. Тоже мне Эмпедокл выискался, - неожиданно мягко произнес Сидящий на троне.
- Он еще не родился, к твоему сведению.
- Довольно слов. Пусть прийдет летописец.
- Надеюсь, на этот раз бумага будет хорошая.
Третья молния идеально прямой стрелой метнулась в лоб стоящему. Он поднял левую руку. И стрела, отразившись, ударила в стену.
Еще двое стражей упали, забившись в агонии.
- У тебя осталось всего четыре в запасе. Или ты об этом не знаешь? Хватит калечить своих людей, - в упор посмотрел на Сидящего Непокорный.
- Без глаз и ушей они получше. И это мои люди, не твои. - оправдался Сидящий. - Где писака?
- Здесь, Господин.
- Исполнить все, как будет сказано мною. И другим дабы неповадно было.
Непокорный, будешь лишен всего и неподвластной тебе сталью прикован к камню. На 2000 лет. Боль будет приходить к тебе. Каждый день. Холод, от которого ты спас их, и зной, от которого не сможешь спасти, станут твоими учителями.
- Благодарю.
- Железный, ко мне, - начал торопиться Сидящий. Привычное чувство творящейся необходимости смешалось с каким-то новым, непонятным и тревожащим. Он вдруг понял, что это щемящее ощущение вины и неожиданное беспокойство, но не захотел признаться в этом даже самому себе. Ибо не видел никого, перед кем он мог быть виноват. Но вот откуда тревога?
Из глубины зала к трону вышел Железный. Вряд ли ему нравилось собственное имя, впрочем, как и дела, которыми ему приходилось заниматься. Но он не мог ничего изменить. И был в этом уверен.
Огромный великан в красном плаще, усеянном металлическими пластинами, покорно склонился перед Сидящим. Его мужественное волевое лицо отражало следы тяжелой внутренней борьбы. Надувшиеся на висках вены пульсировали, словно показывая то, о чем он молчал. Сидящий внимательно наблюдал за своим верным слугой. И не торопил его, выжидая.
Наконец, Железный медленно поднял голову, как-то обреченно посмотрев на Хозяина:
- Я не смогу. Все, что угодно, Великий, только не это, - взмолился Железный. - Вспомните, ведь он Ваш единственный.
Стоявшие поблизости стражи пораженно уставились на говорящего, посмевшего воспротивиться. Одновременно ожидая команды. Большое всего в жизни им не хотелось воевать с Железным, поскольку это была практически гарантированная смерть. Но и не исполнить приказа Сидящего они тоже не могли, ибо это было еще хуже. И они ждали, молча покорясь своей судьбе.
- Тогда встанешь рядом с ним. Или нет. Постой, - прогнав ненужные мысли, впервые за весь разговор улыбнулся Сидящий. - У тебя младший брат есть?
- Он же младенец, - Железному стало плохо. Перед его глазами поплыли красные дуги, и он упал на колени.
- Младенца сюда, - приказал Тронодержец.
Принесли что-то маленькое и пищащее, завернутое в кулек.
- Ты видишь его, Железный? - продолжил Сидящий. - По-моему, он очень красив, и мог бы иметь большое будущее. Так имеешь ли ты право лишить его счастья? Имеешь ли ты право распоряжаться его судьбой?
- Я подчиняюсь, Великий, - упавшим голосом прошептал Железный.
- Вот и отлично. Уведите этого мокрого глупца и исполните начертание, - раздался жуткий рев там, где стоял трон.
Трон начал исчезать, как-будто растворяясь в воздухе. Колонны постепенно померкли. Головы, копошась, исчезли, снова придав строениям правильную цилиндрическую форму.
- Рано убегаешь, великий, - рассмеялся Непокорный, которому уже заковывали руки.
Тьма, окутавшая было трон, рассеялась, и снова стал виден его владелец. Теперь он выглядел довольным.
- Я знал, что ты попросишь прощения.
- И опять ошибся.
Два взгляда столкнулись. Из той точки, где это произошло, посыпались искры. Тишина сковала зал. Кузнец опустил свой молот и в ужасе ждал продолжения. В любом случае, независимо от победителя, виноват будет он, всего лишь исполнявший приказ.
- Ты ошибся, - продолжил Непокорный. - Тебя будут бояться, меня - любить.
Лишь ухмылка последовала в ответ.
- Стой, - услышал узник уже в Воротах. - Ты умнее, чем я думал. Я выполню твою просьбу.
- Я тебя ни о чем не просил.
- Увидишь. И увидишь, кого будут любить, а кого - бояться.
- Эммануила ко мне, - чуть подумав, с демонстративной помпезностью обратился Сидящий к одному из стражей.
Холодный пот прошиб Непокорного. И нехорошее предчувствие злым червем зашевелилось в душе.
- Ты не посмеешь сделать этого. Обман нечестен, - Непокорный вздохнул и горестно продолжил. Почему-то его не перебили. - Тот, кто несет несправедливость, в первую очередь вредит сам себе. Только честный взаимообмен поможет тебе. Отнимающий будет наказан. В любых системах. Или ты не помнишь Закон?
В зал снова вернулась тишина, которую никто не решался нарушить.
- Большое спасибо за лекцию, - наконец, сделав серьезный вид, подал голос Сидящий. - Она обязательно будет скрупулезно изучена и записана на золоте, чтобы ни одно слово не пропало.
Сидящий выразительно помолчал, довольный шуткой, и продолжил:
- Вот только не ясно - что же это такое: честность, справедливость, их можно измерить и заставить, например, подпитывать мои колонны? Кто-нибудь знает? - риторически воскликнул Сидящий. Он явно веселился, довольный придуманным. И придуманное начинало нравиться ему больше и больше.
Присутствующие, все как один, засмеялись.
- Можно. Только не заставить... Нет у тебя такого права, - повторил Непокорный.
- Ты забыл главное. Главное - это Я. И я смею все! - медленно и отчетливо сказал Сидящий. - Нашей защиты хватит, чтобы противостоять десяти твоим законам. Я сам делаю законы. И я сам - Закон!
- Они не мои. Это Законы Кольца.
- Ладно-ладно. Иди отсюда. Впрочем, если захочешь когда-нибудь вернуться, сообщи.
- Я больше не приду сюда сам.
- Хорошенько подумай. Твоя былая слава уже висит над Эммануилом. Посмотри, как она окутывает его. У людей короткая память. Ты будешь безвестен. И, кстати, не преувеличивай свою значимость. Эммануил пойдет туда потому, что я давно так задумал. Просто теперь мы сделаем его путешествие чуть более интересным. Так что ты - частный случай, помни об этом. Уведите его, - резко закончил тираду Сидящий.