- Наконец-то я надул их всех, - радовался Натан Карпович. - Пять лет я ждал этого момента. Старик, конечно, хоть и хитер, но уже неинтересен, и сильно сдал. Второй давно отрастил уши на мою лапшу. А деньги как любит, больше меня. И, наконец, третья. Дура, не захотела спать со мной. Целку корчит. Обул-таки придурков. Умники, мать их. Пусть ходят в лаптях. А я куплю себе шубу. Шикарный телевизор. Центр и дача у меня уже есть. И еще тачку. Буду возить в ней...
Тяжесть денег грела карман Натана Николаевича и наполняла его весельем и гордостью.
Приехав домой, он умылся, приготовил на скорую руку ужин из только что купленных продуктов и, покормив рыбок, сел есть.
- Женщину бы сюда, - поперхнулся Натан. - Дина все-таки была красивая. Может, зря я с ней поссорился. Нет, отняла бы, тварь, половину. За эти деньги я найду себе сотню таких Дин. Если захочу. - И Натан стал набивать рот ветчиной и тертой пареной морковкой. Пареная морковка очень хорошо сказывалась на его желудке. А он всегда следил за здоровьем методом потребления пищи.
В коридоре послышался треск. Натан Карпович вскочил и, давясь, выбежал из комнаты, пытаясь найти источник звука. Все вроде бы было в порядке. Вещи стояли на своих привычных местах. Но что-то стало не так в прихожей, отделанной заботливыми руками наемных рабочих.
- Зеркало, - вдруг похолодел Натан. - Оно треснуло. Маленький осколок откололся. Что бы это значило? Кто-то умрет, - вспомнил он.
Натан стал нервно кусать ногти.
- Тьфу, суеверие, глупость, - попытался успокоить себя Натан Карпович. И ему это удалось. На каждый чих не накрестишься. Осталось лишь чувство обиды и сожаления, что придется тратить деньги на новое зеркало.
Вернувшись в комнату, он снова принялся за еду. Но аппетит почему-то пропал, и купленные на радостях деликатесы казались безвкусными.
Смеркалось.
“Хлипкие шарьки... И хрюкотали зелюки...”, - окончательно отбил аппетит вдруг вспомнившийся стих.
- Ладно, скоро приедет отец, доест, - подумал Натан Николаевич, и, откинувшись на спинку дивана, задремал.
Уже почти стемнело, когда автобус плавно остановился у предпоследней остановки и открыл двери. Салон был практически пуст. Несколько человек встали и направились к выходу. Последним шел пожилой мужчина, обладавший внешностью отставного офицера безопасности. Когда он приблизился к дверям, те неожиданно закрылись, зажав голову старика между створками. Боль пронзила дряблое тело, сковала волю и разум. Страх изъял способность к сопротивлению.
- Как больно, - промелькнуло в мыслях.
Двери тут же открылись. Подкосившиеся ноги старика не удержали его и, потеряв равновесие, он с криком рухнул вниз на асфальт. Раздался шлепок, и крик оборвался.
- Надо же, такая невезуха старику, - подняли попутчики бездыханное тело. - Виском прямо о бордюр. Так захочешь - не прыгнешь. И вроде не пьяный был.
Подъехала машина внутренней гвардии.
- Белов Карп Харитоньевич. 1924 года рождения. Хорошо хоть документы при себе, - заметил один из стражей порядка. - Смотри, и телефоны родственников есть, - обратился он ко второму. - Видимо, готовился заранее. Иди, позвони из машины.
- Что-то отец не едет. Козел, вечно опаздывает, - очнулся от дремоты Натан Карпович.
- Следует говорить: Мне не слишком приятно от того, что уважаемый отец задерживается, - вдруг почудилось ему.
- Что за бред лезет в голову? - начал злиться Натан. - И что это я злюсь. Надо бы еще поесть тертой морковки, нервы совсем ни к черту стали.
Зазвонил телефон.
- Кто еще может быть? - снова взбесился Натан. - И без прозвона. Значит, чужой.
Телефон не умолкал.
- Придется подойти, - решил Натан Карпович и снял трубку.
- Лейтенант внутренней гвардии Золотарев. Извините, с кем я разговариваю? - послышалось в трубке.
- Менты! Заложила-таки, сука. Ну ладно, блин. Устрою я вам концерт, подонки, - понеслись мысли в голове Натана Карповича.
- Алло. Алло... Вы меня слышите? - продолжала вопрошать трубка.
- Да-да. Было плохо слышно. Белов Натан Карпович, - наконец ответил Натан, весь мокрый от неожиданно выступившего пота.
- Вы сын Белова Карпа Харитоньевича 1924 года рождения?
- Да. А что?
- К сожалению, ваш отец умер.
- Как?
- Разбился, упав из автобуса, двадцать минут назад.
Натан снова замолчал, стремительно размышляя: Куда отец дел свои бумаги и завещание? Наверняка отдал брату. А, может, у него не было завещания? Тогда все поровну.
- Вас не слышно, - снова прервал тяжелые раздумия голос из трубки.
- Какие документы были при нем?
- Только паспорт и записная книжка.
- И все?
- Да.
- Где тело?
- Его только что увезли во второй морг.
- Спасибо. Я сейчас подъеду, - Натан положил трубку и только теперь почувствовал горечь утраты. - Больше у меня никогда не будет отца, - вдруг отчетливо понял он и заплакал. В нижней части живота появилась тревожное неприятное ощущение.
- Ты заметил, какова была его первая мысль после известия о смерти отца? - округляя глаза, спросил Маленький.
- Да, крутой мужчина, хоть и заплакал. Но зачем он нам? - с недоумением посмотрел на Непокорного Ласковый. - Потратить целый день, чтоб под конец увидеть какого-то идиота?
- Он не идиот, а концентрированное среднестатистическое воплощение хама. Наше появление просто ускорит силовые процессы возврата. И в целом поможет стереть несколько темных пятен, порождаемых такими, как он, над поверхностью. Поэтому мы здесь.
Черное чудовище плавно разрезало крыльями густой ночной воздух. Маленький, услышав приближающийся шелест, посмотрел вверх и до смерти перепугался. Желтоглазый ястреб приближался к нему на огромной скорости. Сжавшись в комок, Маленький испытал огромное желание спрятаться. Чудовище приземлилось.
- Гиппо, а без эффектов можно? Посмотри, как ты напугал Маленького, - укоризненно выговорил Непокорный.
Маленький настороженно поднял глаза и действительно увидел Гиппо. Ему стало стыдно.
- Маленький, не обижайся. Я же пошутил. Неудачно, - в голосе Гиппо появились несвойственные ему заискивающие нотки.
- А если я начну шутить? - перестав бояться, разозлился Маленький.
- Хватит ссориться, - приказал Непокорный. - Оба виноваты. Что там, рассказывай. Клетки?
- Да, Сир. Расслоение на клеточном уровне. Началось два часа назад. Возврат очень насыщенный. Видно много успел понаделать. Думаю, на все уйдет недели полторы. Последние семь дней - непрерывная нарастающая боль.
- А остальные?
- Вы не поверите, Сир, но остальных возврат обходит стороной.
- Почему же не поверю? Поверю. Значит так оно и должно было быть, - Непокорный посуровел, пристально посмотрел на звездное небо, что-то про себя подсчитывая. - Готовьтесь к перемещению. К утру надо быть на северном континенте. Там как раз наступит вечер.