Сижу я, значит, дома. Ужинаю, как обычно. Смотрю это самое, в смысле телевизор. По вечерам в нём всякие штуки интересные показывают. Вот и сейчас гляжу – а там голова кучерявая мечется. И интеллигентно так выкрикивает: «Надо изобретать защиту от дурака! Надо от дурака!…». Остальные в телевизоре на него подозрительно косятся, улыбаются, некоторые даже кивают. Но молчат.
А сам-то я до начала всех реформ ведущим инженером в закрытом КБ работал – знаю, что такое защита. Теперь в углу первого этажа нашего бывшего института магазин – я там грузчиком по ночам. А днем сплю, во сне по привычке защиты изобретаю. Несколько даже внедрил в нашем магазине. Директор поощрил меня бутылкой колы и палкой колбасы. Так что в таких делах я специалист.
Вот сижу и думаю: «Каким же образом этот волосатый защиту будет изобретать, если сам не инженер, не проектировщик?». А он так пристально посмотрел на меня с экрана, да как выкрикнул: «От президента–дурака! Защиту!».
Пару секунд я торопел, а потом понравилась мне его целеустремленность – не первый год про дураков кричит. И постановка задачи интересная. Блокировкой кнопок её не решишь. В общем, загорелся идеей, решил помочь человеку, лёг спать.
К утру задача была решена. Я быстренько схему набросал, наспех собрал маленькую демонстрационную модель, оделся поприличнее и отправился в Думу кучерявого искать.
Пропустили меня кое-как. Правда, пришлось ходоком со Пскова к Бабашкину представиться – на его выставку говорящих собачек посмотреть. Он их из Японии привез и в этот день как раз открывал.
Разыскал искомые покои. А там нет никого – охранник один. Прождал полдня, радуясь. Все-таки приятно другому человеку приятное сделать.
Наконец, смотрю – идут.
Охрана, сопровождение. И кучерявый со своей лысой подругой.
От радости и волнения забыл я как его зовут.
– Здравствуйте, – говорю, – товарищ.
Смотрю – скривился, будто тошнит.
– Ой, извините, господин, – и листки ему протягиваю. – «Предурант».
– Кто предурант? – разозлился кучерявый.
– Не кто, а что, – объяснил я. – Вот здесь «Предурант». Это название такое. Принципиально новое средство.
– Обращайтесь в Минздрав, – презрительно поморщился кучерявый и хотел было двинуться дальше.
– Но «Предурант» – это для вас.
Охрана ладонями поприкрывала рты и начала как-то странно дергаться.
– Оскорбления?
– Да нет. Вы же сами хотели. Я изготовил: «Президент – дурак – анти».
– Уведите отсюда этого идиота, – включилась лысая подружка.
Меня не слишком вежливо, но и не слишком грубо увели. Проводили до дверей.
– Во вляпался, – задумался я. Открыл папку и с горя включил приборчик. – Он пять лет про будущих президентов-дураков кричит, а я, оказывается, виноват. Что же делать?
Пока я так в задумчивости стоял, теребя папочку, ко мне толпа подбежала. Человек десять, наверное. И как завопят прямо в уши: «Долой!».
– Вы чё, ребят, – говорю – Озверели? Меня только что из Думы выгнали, а вы орёте прямо в лоб.
Лица в толпе смягчились. А один, видимо, самый умный, хитро так спрашивает:
– И за что же? Из Думы еще никого не выгоняли. Неприкосновенность всё-таки. И вообще, вы за наших или как?
– Я за своих. Грузчик я.
– Тьфу, – упал на асфальт пропавший интерес.
– А грузчика-то за что? – спросил другой.
– За «Предурант».
Смотрю, интерес опять начал расти.
– За продажу урана что ли?
– Да нет. Какого урана? Вы лучше скажите, что теперь делать-то? Куда идти-то?
– Куда хочешь – туда и иди. А хочешь, с нами оставайся, коли из своих. Мы здесь до пяти стоять будем.
Тут в папочке что-то затрещало, и раздался писк. Толпа неожиданно отвернулась и ушла.
Я папку открыл, а там индикатор красной лампой вовсю мигает, на дисплее справа налево строчка пробегает: «Дураки».
– Во блин, – удивился я. – Вроде ж только на власть должно действовать. Интересно.
Тут двери Думы распахнулись, и толпа, человек триста с лишком, наверное, чуть не снесла меня. Первым кучерявый бежал.
Вечером, как обычно, посмотрел я на это дело по телевизору.
– Ну и дела, – подумал я. Доел и выключил прибор, пока и из Останкино все не разбежались. Что тогда смотреть-то?
03.2000