Ветер, пробравшись сквозь обломки и торчащие остовы полуразрушенных зданий городка, вырвался на простор. Впереди за дорогой замаячил частокол обугленных стволов соснового леса. Словно задумавшись, ветер на секунду застыл, собрал мелким ураганчиком побольше пыли, камушков и обрывков, приобретя таким образом видимую плоть, и ринулся к лесу.
Возможно, ветру просто было скучно, и хотелось поиграть с кем-нибудь живым: сорвать шапку, вывернуть наоборот зонтик, или просто запылить глаза, но подходящие для игр объекты никак не попадались. Искать их в лесу представлялось глупым – там и раньше-то никого не было, кроме охраны, которая надежно маскировалась. Но у ветра своя логика. Тем более, что кто-то в этом некогда заповедном месте Подмосковья все-таки был. Его присутствие выдавало идущее из-под земли тепло.
Ветер развернулся и помчался вдоль шоссе. Больше ему здесь делать было нечего – подземелья свежим молодым ветрам недоступны.
Президент и четверо ближайших советников, трое из которых были еще и соратниками, уже который час хранили молчаливую задумчивость. Периодически им приходилось прерывать это важное занятие, чтобы заслушать очередной угрюмый доклад.
Наверное, следовало руководить. Но, кроме набора стандартных фраз о необходимости наведения порядка, рекомендаций и убогих распоряжений, добрая половина которых была заранее невыполнима, обложившийся советниками гарант русской Конституции больше ничего не мог предложить своему народу в лице его представителей. Впрочем, таким же образом вели себя и другие гаранты, ибо отработанных методик по ликвидации последствий борьбы с пришельцами не существовало, и приходилось действовать по наитию методом проб и ошибок. Но русскому было тяжелее – его население выжило почти полностью, процентов на 90.
Пока шло нападение, еще хоть как-то было ясно – что следует делать. Теперь, когда нападение прекратилось, средства слежения пропали, а пришельцы не появились, оставалось только ждать неизвестно чего. И при этом еще и распоряжаться. Конечно же, они не ушли, и что-то замышляют. Ждать почти в полном бессилии результатов чужих решений было противно.
– Господин президент, – в помещении стратегического управления появился председатель КГБ. – Вы слышали этот бред?
– Какой именно? – устало усмехнулся президент.
– Только что переданный всеми живыми радиостанциями.
– Покажите.
Генерал-полковник включил запись:
– Руководители, желающие принять участие в переговорах, имеют возможность передать ответное сообщение на следующих частотах...
Данное сообщение будет передаваться каждые 30 минут. Просьба персоналу действующих станций отключать сигнал на это время. Спасибо.
– Провокация? – задумался президент.
– Возможно.
– Чья?
– Их, – указал пальцем в потолок бункера генерал-полковник.
– Обоснование.
– У нас кое-что осталось в центральных зданиях городов, – многозначительно сообщил генерал. – Так вот. Источник сигналов находится за пределами, –- палец снова потянулся к потолку. – Исходя из того, что все земные спутники уничтожены, вывод может быть только один.
– Значит, все-таки, они.
– Они, господин президент.
– Хорошо. Доложите о результатах вашей группы по пилоту чужого.
– Группа пока не вылетела...
– Какого х.. ?! – вскричал президент.
– Но результаты есть. На месте работают специалисты.
– И что?
– Вы не поверите, но...
– Я теперь всему могу поверить. Даже тому, что ты сам – пришелец, - хмуро пошутил президент.
– Вы почти угадали. Но не я. Строение чужого полностью копирует человеческое. Более того, он абсолютно похож на майора Стовратова, как однояйцевый близнец.
– Кто это?
– Командир дивизиона ПВО, сбившего чужого.
– Что значит похож?
– Это значит – внешне абсолютно идентичен.
– А внутренне?
– Есть кровь, может пить жидкость. На остальное у них нет оборудования. Правда, налицо и отличия. Чужой говорит как минимум на пяти языках: русском, английском, немецком, французском и испанском. Остальные не успели проверить. А майор только на двух.
– Это сам майор сообщил?
– Нет. Наш сотрудник. Майор лишь формально руководит обработкой чужого. Он простой военный.
– Ему можно доверять?
– Думаю..., – генерал-полковник тяжело вздохнул, задумавшись. – Думаю, да. Он лично отдал приказ на поражение врага, не дожидаясь приказа сверху. Счет шел на секунды. И он единственный, кому удалось сбить чужого.
– Слишком много совпадений. Это подозрительно.
– Да. Действительно подозрительно, господин президент. Мы немедленно займемся проверкой майора.
– Не сейчас, генерал. Потом, когда-нибудь. Если удастся, – ироничные глаза президента сумели отыскать полностью открытые, но целиком закрытые глаза генерала.
Президент уже начал было думать. Он начал думать: того ли он назначил на сей пост. И тут же та часть мозга, которая не думала, а действовала, исправила ошибку:
– Чужой что-нибудь сказал хоть на одном из своих языков?
– Пока твердит одну и ту же фразу.
– Какую именно?
– Вы будете уничтожены.
– Не понял, генерал.
– Это в кавычках, господин президент, – вскочил генерал. – Это та фраза, которую он твердит.
– Ясно. Успокойся.
Наступило кратковременное молчание, нарушить которое имел право лишь главный. Главным здесь был президент, он его и нарушил:
– Вернемся к тексту ультиматума. Ваш анализ.
– Возможны два варианта. Оба свидетельствуют о смене тактики нападения.
Первый. Они желают собрать в одном месте всех откликнувшихся, то есть активных, лидеров и ликвидировать их. Недостаток версии: они наверняка знают, что ликвидация первых лиц не приведет к дезорганизации власти и управления. К тому же, ум, разработавший такое оружие, вряд ли станет предполагать, что появятся именно лидеры, а не их представители.
Второй вариант. В силу понесенных потерь и факторов, пока нам не ясных, они действительно предлагают переговоры. Если можно так выразиться. Скорее всего, речь пойдет о своеобразной дележке пространства. В силу своей мощи они уверены, что возможности отказаться у нас нет. И это больше похоже на правду.
– А как же арестованный со своей фразой?
– Он отрешен от информации. И сообщил только исходную задачу. Видимо, она изменилась.
– Что ж. Интересный анализ. Хотя и спорен местами. Третий вариант где?
Генерал задумался над заказанным вариантом. Но судьба его спасла.
Заморгал буквами один из немногих действующих мониторов.
– Господин президент, американец желает переговорить, – доложил советник, не являвшийся соратником.
– Включите громкую, – приказал главнокомандующий.
– Но...
– Включи громкую, сказал.
В помещении заработали квадродинамики:
– Здравствуйте, господин президент.
– И ты не кашляй, – хмыкнул русский.
– Спасибо, – скорее всего не понял смысл дословного перевода американец.
– Не за что.
– Вы уже приняли решение, коллега?
Русский зло выругался про себя, вслух произнеся:
– Кому и черт сват.
– Что это «сват»?
– Неважно. Решение такое: связаться со всеми главами, кто доступен, и по результатам послать трех выбранных представителей.
– Поражаюсь вашему профессионализму, – не удержалась от колкости трубка с другой стороны. – Впервые наши выводы совпадают.
– Вряд ли. Первым буду я.
– Это же очень опасно.
– Опасайтесь.
– Тогда вторым буду я. А кто третий? – логично заметил американский президент.
– Свяжемся – обсудим. Надеюсь, мы договорились.
– Но Сообщество может проголосовать и по-другому...
– Любой корабль, поднявшийся с поверхности без моей санкции, будет немедленно сбит. Хватит договариваться за моей спиной.
– И их? – задумался американский президент. Блефует этот лидер тупых идиотов или нет, понять за секунду было невозможно. Тем более, что он все-таки сбил чужого, а свое собственное войско не сумело.
– И их.
– Я знаю, что русские никогда не понимали американского юмора.
– Молодец. Хорошее время для юмора нашел.
– Конечно, договорились, коллега.
– Пусть спецы обеспечат конференцию через десять минут.
– Уже делают, – скрывая гордость наличием скрытой технологии, намеренно сболтнул американец.
– Мои тоже.
– Кстати, коллега, у меня есть хорошая новость.
– Неужто уцелел ближайший «Мак’Дональдс»?
– В каком смысле? Его никто и не трогал.
– А какая же тогда новость?
– Мы нашли человека, который был на корабле пришельцев еще в 2013 году.
– Что значит нашли? Небось, сам пришел.
– Вы просто провидец.
– Здесь нечего провидеть. Был бы провидцем – понял, к чему мне это сообщают.
– Здесь нечего понимать. Он должен быть третьим представителем, как единственный специалист.
– У вас что, других нет?
– Если по правде, то да. Уже нет.
– Тогда без права голоса.
– Но так нельзя. Лишь тройка предохраняет при голосовании от равенства.
– Не предохраняет. Кто-то может воздержаться.
– Но если нас будет четверо, пришельцы, зная, что нет лидера, решат, что мы совсем тупы. И окончательно нас подавят.
– Чем более тупыми они нас посчитают, тем хуже для них. А подавили нас уже и так. Без всякого счета. И вообще, хватит ваньку валять.
– Нет у нас никакого Ваньки. Все высланы, – почему-то начал было оправдываться американский президент, но быстро сменил тему. – Ответьте мне на один вопрос, если не трудно. Пока помощники собирают конференцию.
– Да пожалуйста.
– Почему вы нанесли первый удар именно по Лос-Анджелесу? Очень странный выбор. Нелогичный.
– У нас разная логика. Вы не поймете.
– И все-таки. Я постараюсь понять.
– Из гуманизма.
– Это вы сейчас так поиздевались над нашими гуманитарными бомбардировками?
– Нет. Действительно из гуманизма. Мы получили достоверные данные наших геофизиков, что этот город обречен. Он стоял на трансформном разломе между тихоокеанской и североамериканской тектоническими плитами. И в ближайшее время сначала был бы уничтожен страшным землетрясением, а затем ушел бы под воду. Таким образом, мы просто избавили миллионы людей от долгой и мучительной смерти.
– Вы очень своеобразный человек, – американский президент был искренне удивлен. – А предупредить нас, чтобы мы эвакуировали людей, было нельзя?
– Так бы вы нам и поверили. Да и ситуация не способствовала дружеской взаимопомощи. Вы сами загнали ее в тупик. Лично. Впрочем, что теперь об этом говорить. Прошлого не вернешь…
Собравшаяся через десять минут конференция глав проходила в аудиорежиме. Видеосигнал проходил не везде, и для достижения равенства его решили не использовать. Влияния на смысл, впрочем, это не оказало никакого. Все мгновенно согласились, что русский и американский президенты посетят Императора Демократической Империи лично. Так же легко прошла кандидатура Фэйтлиса, как специалиста по агентам чужих пришельцев. Лишь четвертая вакансия вызвала затруднения. Главы, их заместители и прочие вице- оказались слишком заняты оперативными делами и восстановлением хозяйства, требующим ежеминутного присутствия на месте. И это был серьезный аргумент, не вызывавший подозрений ни в чем.
Еще посовещавшись, все сошлись на кандидатуре рвавшегося вперед Голье, тут же присвоив ему звание маршала и наградив бриллиантовым крестом за успешную оборону. Безусловно, присутствие военного на столь важных переговорах о завершении войны в числе двух политиков и специалиста, было просто необходимо.
***
Директор Центра Науки изумленно рассматривал распечатку. Под его ногами валялись шесть предыдущих. Но и в седьмой опять было то же самое.
Ему приказали выполнить сопоставление планет на основе имеющихся теперь в полном объеме данных. Одна из самых мощных машин тратила на это задание около трех минут, и в который раз выдавала один и тот же бред:
Задача: Гея – Земля. Сопоставление.
Исходные данные: Достаточны для анализа.
Результат: Копии. Вычисление оригинала невозможно.
Дополнительные сведения:
Время копирования: 1144 год.
Возможный временной люфт: плюс-минус 1/2 года.
Объем копирования: Солнечная система.
Причина копирования: Неизвестна.
Основные отличия: Разница научного потенциала.
Причина: Отклонение в развитии.
Далее машина предлагала подробности. На их чтение не было времени. Следовало либо согласиться, либо нет.
Согласиться – значило подтвердить авторитетом Научного Центра и лично своей репутацией выдаваемую компьютером ахинею, то есть стать посмешищем. И хотя ахинея была очень похожа на правду, пытливый мозг ученого не желал принимать фантастические измышления, ибо наверняка должно было быть и иное, более правильное объяснение столь поразительной схожести.
Отказ от согласия с бредовыми выводами означал необходимость продолжения анализа до получения хоть сколь-нибудь приемлемых результатов, но отпущенный лимит времени был уже исчерпан.
В любом случае следовало думать. Сегодня это удавалось плохо. Все думы так или иначе сводились к одному вопросу: зачем перед самым вылетом к нему заходил Старший Советник Императора? Приказ на исследование можно было передать сотней других способов. Зачем он дал ему понять, что Император в гневе на него, не объяснив, что делать дальше? Даже не намекнув на направление.
– А пошли они все на ... . Уволят, так уволят. Буду ежиков выращивать - они и то благодарнее. Книгу напишу: «Колючее счастье», например. Стану работать на себя, – рассудил ученый. И, поколебавшись еще пару секунд, отправил информацию с припиской «Анализ компьютера» на стремительно удаляющийся от Геи Императорский крейсер.