Как–то раз, буквально в том году, талантливому бизнесмену Осе повезло крупно вложиться в высокоприбыльный проект – строительство микрорайона выгодных загородных хором с последующей продажей. Хоромы бетонно–каменные соорудили быстро, где–то кредитнулись, где–то технологию упростили, и вскоре ясным летним днем стоял Ося посреди своего микрорайончика, изолированного от мира двухметровым голубым забором, и любовался изяществом сказочных по красоте домиков.
Денег было потрачено немало, предстоял приятный процесс их возврата с лихвой. Лихва ожидалась громадная, многократная, так как все расчеты показывали, что за каждую хорому можно будет выручить аж по 36 мандаринов местных денег. На этапе застройки почему–то никто приобретать хоромы не хотел. И даже прилагаемая к каждой хороме столичная регистрация не помогала. Но это Осю не смутило, он был уверен, что все ждали окончания строительства, чтобы немедленно выстроиться в очередь.
Через пару недель выяснилось, что очереди нет и не предвидится. Никто не пришел и не принес свои мандарины. Бывалый помощник что–то вякнул было про вполне выгодную цену в 30, а то и 25 мандаринов, но быстро осекся, изучив выражение лица Оси.
А в это время на счету таял последний оставшийся от кредита мандарин. Наступала осень. Ося хранил спокойствие, удерживая цену и поглядывая на инфляцию. Новый помощник уверял, что самое время поднимать цену до 40 мандаринов. Но Ося уже анонсировал, что первые хоромы уйдут за 36, и менять своего слова не хотел.
К ноябрю хоромы начали терять свою первозданную красоту – краски потускнели, а где–то даже облупились, стекла запылились, а пожухлую нескошенную желтую траву на газонах начал засыпать осенний листопад. Пришлось нанять дворника и рабочих по уходу за помещениями. Расходы на поддержание хором в готовом предпродажном состоянии увеличились. С появлением снега дворник перестал справляться с обязанностями, и пришлось нанять уже троих.
Покупатели за это время периодически, конечно, появлялись, осматривали хоромы и кивали головой, слушая Осю и его помощников. Но, услышав про 36 мандаринов, все как один удалялись подумать и больше не возвращались.
Ося недоумевал, но цену не сбавлял. Близкий товарищ предлагал ему не париться, взять в кредит еще и заняться строительством второго поселка с хоромами. От этого поступка Осю уберегла интуиция, и он предпочел перейти к режиму экономии. В целях сокращения расходов в условиях наступившей зимы Ося решил не отапливать дома, стоявшие во второй линии – все равно ни один покупатель туда ни разу не заглядывал. Расходы на отопление в декабре резко сократились. В январе ударили морозы, затем настала оттепель, и снова ударили морозы. Система водоснабжения и отопления в половине домов была уничтожена. На ее восстановление был истрачен новый кредит, который все–таки пришлось взять, так как последние остатки последнего мандарина были съедены текущими расходами.
Чтобы компенсировать потери, Ося поднял цену на хоромы до 42 мандаринов, но и после этого они все равно не продавались. Ося держался по–прежнему бодро и к следующему лету даже запустил на всю катушку рекламу про продажу последних полутора оставшихся хором.
Малину Осе попытался испортить бухгалтер, посчитавший, что теперь даже при цене в 43 мандарина проект не окупится, так как год простоя и поддержания хором в пригодном виде съел всю ожидаемую прибыль. Но Ося не поддался на провокацию и поднял планку до 49 мандаринов. Денег на счету не осталось совсем.
Тут какая–то редиска старательно и от души нетвердой детской рукой расписала весь забор словом «х..». Забор по всему шестикилометровому периметру пришлось перекрашивать взятой в долг краской. Терпение Оси лопнуло...
Он и сейчас стоит – этот забор. А за ним – постепенно приходящие в упадок хоромы. В которых никто не живет.
2008