В это время Непокорный отдыхал. Отданная сила требовала возврата. И он решил предаться музыке.
Уверенный минорный ритм сменился легким жизнеутверждающим стаккато. Пробежав, оно уступило место другим. Другие сумели усилить гармонию звука. Без споров, выливаясь один из другого, иногда встречаясь, они естественно сочетались в своей последовательности. И хотя каждый был разным, лишь вместе из них получалось целое. Они привыкли, что их часто используют одновременно.
Удивительная гамма, следовавшая магическому числу, рождала удовольствие, хотя с таким же успехом могла породить и иное. Было неважно, что сквозь белые клавиши проглядывали черные, тоньше других, старавшиеся доказать, что они могут нарушить привычную семерку, повышая или понижая тон. Их использовали так же, как и остальных, без осмысления причин раздора. Бороться с собой им было трудно, но борьба подсказывала, что они - неотделимая часть белых, и наоборот. Ни у тех, ни у других по-отдельности ничего не получится. И раз уж их так раскрасили, значит, так и расположили. В этом был смысл, против которого трудно возражать. И приходилось мириться. Это было всегда, и всегда это было незаметно.
Черные и белые клавиши продолжали рождать звуки. Звуки, имеющие право кратко жить отдельно, сливались. И каждый следующий продлевал жизнь предыдущего. Таким образом они охватывали друг друга, создавая себе бессмертие, которое частично заканчивалось лишь тогда, когда руки отрывались от клавиш.
Непокорный был погружен в эти размышления, но они не помешали ему заметить неожиданно нарастающий сильный шум. Источников было два. И оба находились далеко за пределами Вечного леса. Потом один исчез, второй остался, выдавая себя.
- Маленький, - прекратив играть, позвал Непокорный соратника.
- Уже иду, - послышалось из глубина замка.
- Помоги собраться Ласковому по полной программе. Мы срочно отправляемся вниз.
- А я? - донесся от ворот плаксивый голос Гиппо.
- Ты готовишься быстро. Как успеешь, присоединишься к нам. Сразу за Маленьким. А пока мы идем вдвоем.