Ноккер нанес последний мазок и, положив кисть, принялся бесстрастно рассматривать получившийся рисунок. Отрешенное лицо и немигающий взгляд показывали, что на самом деле начинающий художник находится где-то далеко. Дыхание и пульс почти исчезли. Зрачки, став стеклянными, застыли.
Просидев так с добрых полчаса, Ноккер наконец сбросил оцепенение и начал потирать затекшие без движения суставы. В глазах засветилось вернувшееся осмысленное выражение души. Он снова посмотрел на рисунок.
Хаотичное буйство красок, расцветившее бумагу, местами резко контрастирующих, а местами плавно перетекающих одна в другую, вызвало чем-то похожую смесь удивления и удовлетворения.
- Мне нравится, - похвалил сам себя Ноккер. И убрал рисунок в папку.
Время приближалось к полудню, а кондиционер, как назло, сломался. Через час начнется пик жары, хоть с головой под воду залезай. Вообще, это была странная поломка. Ноккер отлично помнил, что вчера, когда на пару минут спустился вниз за газетами, кондиционер был включен. А когда вернулся - он был выключен, и уже не работал.
- Ничего толком делать не умеют, - на этот раз про себя усмехнулся Ноккер и вплотную подошел к прибору. Постучав указательным пальцем по боковой крышке, он с притворно-настороженным видом осмотрелся по сторонам, поднялся на цыпочки и показал решетке свернутый в трубочку язык.
Дальнейшие действия ученого посторонний наблюдатель расценил бы как начало припадка, поползновение крыши или приход белой горячки. Выбор тут зависит от склонностей наблюдателя.
Ноккер начал скакать по комнате, показывая стенам кукиши. Затем схватил распылитель, наполненный какой-то бесцветной жидкостью, и принялся брызгать на избранные места.
Закончив буянить, Ноккер подошел к телефону и, подавляя распирающий смех, набрал номер.
- Вас слушают.
- Спасибо. Уже нет. Адмирала Кордлесса.
- Оставьте сообщение, вам перезвонят.
- Скажите, что это Ноккер.
- Здравствуйте, профессор, - в трубке раздался искомый голос. - Очень рад вас слышать. Я уж думал, вы совсем нас забыли.
- Угу. Вас забудешь. Раньше хоть лампочки портили, а теперь кондиционеры ломают.
- Что вы говорите? - удивилась трубка. - Сочувствую. Тяжело в такую жару без кондиционера. Я тотчас же пришлю вам презент. Самая последняя модель - охлаждает мгновенно. Мои люди установят его за пять минут.
- Вот радость-то какая. Но я уж лучше сам.
- Как хотите. Уверяю, вы зря нас в чем-то подозреваете.
- Подозрение - это одна из стадий исследования гипотезы. А я говорю о результатах, то есть логическом завершении исследования.
- Поднимаю руки вверх. Не мне спорить с величайшим умом науки.
В это время в кабинет адмирала вбежал потный сотрудник:
- Сэр, у Ноккера все системы опять отключились. По-моему, он собирается кому-то звонить.
- Идиот, - зажав ладонью трубку злобно прошептал адмирал. - Я уже полчаса с ним разговариваю. Пшел вон.
- Вы сами приказывали докладывать немедленно, - начал быстро пятиться сотрудник.
- Вы что-то сказали, адмирал? - поинтересовался Ноккер.
- Я сказал, что против ваших доводов невозможно спорить. Но я вас не обманываю, поверьте. Любая техника рано или поздно ломается.
- Верю. Просто мне что-то послышалось об идиотах.
- Не знаю. Я ничего не слышал, - не нашел лучшего ответа адмирал.
- Собственно, я хотел пригласить вас к себе на блюдце коньячку, - глупый разговор надоел Ноккеру.
- У вас прекрасное чувство юмора. С удовольствием. Когда? - не сумел полностью сдержать набегающую волну радостного возбуждения адмирал.
- Через полчаса.
- Еду, - повесил трубку Кордлесс, ударив по кнопке вызова директора службы собственной безопасности.
Полковник появился чуть меньше, чем за минуту. Пока он бежал - у него был выбор. То ли появиться быстрее, но запыхавшимся, то ли ненамного позже, но приведенным в порядок. Он решил успеть и то, и другое. А отдышаться уже в кабинете, куда вступил. Глаза адмирала не сулили ничего хорошего.
- Что у Ноккера?
- Какой-то странный сбой. Ничего не видно, ничего не слышно, - вытянулся полковник.
- А подробнее.
- Обстоятельства устанавливаются, сэр. Последний зафиксированный кадр - чей-то язык крупным планом.
- Значит так. До завтрашнего утра все системы отключить. Наблюдение снять. Охрану усилить. Выполняйте.
Адмирал спустился вниз и сел в машину. Водитель включил питание, но двигатель кашлянул и замер. Несколько попыток повторить операцию закончились провалом. Шофер занервничал. В салоне появился едкий дым.
- Сэр, только что все работало. Я лично проверял, - начал испуганно оправдываться водитель.
- Да ладно. Попробуй починить, если сможешь, - улыбнулся опасливо напрягшемуся сержанту Кордлесс. - Это кондиционер.
Водитель недоуменным взглядом проводил пересевшего в машину сопровождения шефа. - При чем здесь кондиционер?
Ноккер неспешно прогуливался у дома, ожидая гостей. Они опаздывали. Ноккер успел познакомиться с новым продавцом газетного киоска, объясняя, что он имеет в виду, произнося по утрам: “Как обычно”. Вежливый молодой продавец ответил что-то о чести для него, которая вытекает из наличия постоянного клиента, и дотошно записал все названия.
- А где старый продавец? - чуть не забыв, поинтересовался Ноккер.
- Он получил наследство. Теперь работа киоскера ему неинтересна.
- Жаль, очень приятный был старик. А у вас есть тетушка?
- Тетушка есть. Но наследство от нее - одни дыры.
- Черные?
- Это смотря какого цвета носки.
Наконец вдали появились три черных транспорта, несущихся с огромной скоростью. Довезя тела до подъезда, машины встали.
- Ба! Очень рад! - прытко выскочив, попытался обнять Ноккера адмирал.
- Взаимно, - ласково улыбнулся профессор. - А я думал, что точность - вежливость королей.
- Я не король. Обычный чиновник средней руки, - скромно заметил адмирал.
- Кстати, с каких это пор вы стали ездить на таких развалюхах? Где ваша 167-я ? - кивая в сторону доставившей адмирала машины, поинтересовался Ноккер.
- Она слишком заметна. Зачем выделяться из толпы? - отпарировал Кордлесс.
- Это мудрое решение...
Перекидываясь стандартными малозначительными репликами, двое достигли жилища, затем холла. Кордлесс присел на правах гостя.
- Я за вами поухаживаю, - с невиданной скоростью сервируя столик, развеял сомнения Ноккер.
- Это называется блюдце? - разглядывая емкость, состоящую из сплавленных прозрачных и непрозрачных колец, округлил глаза Кордлесс.
- Какая разница, как называется? Древние считали: хоть горшком назовите, только в печь не сажайте, - закинул удочку профессор.
- Древние часто ошибались. Иначе бы мы не оказались в таком тупике. Название имеет большое значение.
- А вы плохо поддаетесь на провокации, - слова Ноккера прозвучали похвалой.
- Вы тоже, - сделал почтительное опускание и поднимание головы Кордлесс. Тут до него добралось приятное дуновение прохлады. - Вы же сказали, что кондиционер сломался?
- У меня было полчаса, пока вы ехали. Удалось починить. Там оказалось много лишних деталей. Вон они - в мешочке. Хотите посмотреть? Вдруг пригодится?
- Я все равно в технике ничего не понимаю. Вот коньяк у вас действительно хорош, - рассматривая запыленную бутыль, отметил Кордлесс. - Здесь - я специалист.
- В таком случае я сразу начну с середины, - прервал никчемную болтовню Ноккер. - Возможно, в прошлый раз я был неправ, и мы можем сотрудничать. Но условия буду ставить я.
- Позволительно ли поинтересоваться - какие?
- Не только позволительно, но даже обязательно. Их всего два. Вы не применяете полученное от меня в военных целях. Это раз. Вы прикладываете все усилия, чтобы не допустить строительства восьмиреакторных станций. Это два. Я понимаю, что последнее - не ваша сфера. Но уверен, что имеющихся в ваших руках рычагов достаточно, чтобы уничтожить на корню любой проект.
- Согласен, - не раздумывая ответил адмирал.
Собеседники переглянулись, столкнувшись на секунду взглядами.
- Он не настолько умен в практике, насколько кажется, - подумал Кордлесс.
- Опять врет, - испытал сожаление Ноккер. - Пускай. Хоть что-то все равно сделает.
Кордлесс отвел взгляд, потянувшись к бутыли. Это был нормальный предлог перейти к вопросам, выглядевший естественно. Таким образом он не проигрывал и не выигрывал. И это было хорошо.
- А чем вам так помешали эти станции? - решил разрушить возникшее молчание Кордлесс.
- Мне - ничем. Просто этот проект слишком опасен. Уж больно привлекательно звучат посулы о дешевизне. Эта мнимая дешевизна обойдется слишком дорого. А вы, помнится, сами предлагали мне подумать о правнуках. Так что я всего лишь следую вашим рекомендациям.
- Хорошо-хорошо. Будем считать, что вы меня поймали. Но вернемся к теме. Необходимо сделать некоторые уточнения, - с живым интересом разглядывая заполненную емкость, предложил Кордлесс.
- Я подарю ее вам. Это уникальный сплав. Очень благотворно действует на организм. Мое собственное изобретение, - Ноккер, медленно потягивая жидкость, без спешки выпил все налитое. - Так делайте свои уточнения, адмирал.
- Думаю, мы оба в той или иной степени понимаем, о чем идет речь. И обид не будет. Поэтому, чтобы установить между нами полную ясность, хочу поинтересоваться. Массированный вывод из строя техсистем - это военные цели, или вы допускаете иное применение метода?
Ноккер сделал вид, что задумался. На самом деле нужно было дать время адмиралу, чтобы он смог устойчиво перенастроиться с задавающей функции на принимающую и полностью не только услышать, но и осмыслить ответ:
- Здесь сложно. И да, и нет. Тогда так скорректируем условие. Если в целях обороны, то - да, допускаю. Если для нападения, то - нет.
- Вот теперь полная ясность, - Кордлесс испытал гордость за себя. Как просто: ожиданием, лестью и выдержкой ему удалось разработать профессора, не прибегая ко лжи. Хотя опыт профессионала подсказывал, что вряд ли тот показал все карты. Но ничего - главное начать, а то, что он припас - выяснится позже. Радостные раздумия прервал голос профессора.
- Мне нужны для работы люди.
- Никаких проблем. Любое количество любого качества.
- Вы не поняли меня, адмирал. Те, которые нужны мне. Их всего трое.
- Я записываю.
- Горман. Он командовал базой. Вы знаете какой...
- Зачем вам этот придурок? - в искреннем удивлении перебил Кордлесс. - Он сошел с ума.
- Жаль...
- Мне тоже. Но такова жизнь.
- Жаль, я думал вы не будете задавать вопросы, не относящиеся к теме, - опечалился Ноккер. - Так у нас ничего не получится. Может быть еще коньяку для резвости ума.
- Хорошо, - тут же согласился Кордлесс. - Горман. Записал. Будет вам доставлен сегодня вечером. Он в клинике разряда “ноль”.
- Нет. Я сам за ним приеду.
- Как вам будет угодно. Потребуется сопровождение - скажите.
- Не надо.
- Кто второй?
- Астроном. О’Нил. Напечатавший фальшивые снимки.
- А этот-то?.. - запнулся Кордлесс. - Кхм. Вы даже это знаете? Вам повезло. Они оба в одном месте и даже в одной палате. Так что вы сэкономите время на поездках.
- Действительно. А третий, - Ноккер порылся в кипе старых газет на нижней полке столика. - Вот он, - развернул шуршащий лист профессор.
Крупная фотография искаженной криком белобрысой головы на первой полосе и сопровождающий текст на чужом языке показывали, что речь идет об иностранце.
- Хм. Шарк. Интересная фамилия, - вслух заметил Кордлесс.
- На их языке она означает не то, что вы думаете, и является иной частью речи, - пояснил Ноккер.
- Это несколько сложнее. Но, думаю, за пару дней мы сумеем его выкрасть, - примерно прикинул расходы Кордлесс.
- Не надо ничего красть. Дайте ему денег - сам приедет. Это обойдется вам дешевле. За деньги он убивал, за них он поедет куда угодно, - Ноккер пристально посмотрел на адмирала. - Вы найдете его в столице Восточных. Он учится там в университете. На психолога. Скажите ему, что сможет доучиться здесь.
- Что еще вам нужно для работы? - участливо поинтересовался Кордлесс.
- Больше ничего. Пока. Разве что ваше участие станет менее назойливым. Как вы думаете?
- Это решенный вопрос.
- Отлично. Ваша машина приехала. 167-я. Все-таки на обратном пути вам придется выделяться.
- А я не сяду в нее.
***
Двери анатомического театра распахнулись, пропуская тележку с упакованным в продолговатый черный мешок грузом.
- Что привез? - бросив дело, вытер руки о темно-зеленый халат доктор и подошел к тележке.
- Прыгун невостребованный, - ответил санитар, расстегивая длинную молнию мешка.
- Это не тот, который в подземке?
- Он самый. Две недели уже лежит.
- И что? Ни документов, ни заявлений?
- Ничего. Из всех документов только вот это, - показал санитар на запястье левой руки мешкожителя.
- Толик, - задумчиво прочитал доктор. - Был Толик...
- На несколько объявлений по местному каналу тоже никто не отреагировал.
- Это весьма кстати. Повезло, - доктор ощупал затылок Толика. - А голова цела?
- Как огурчик. Он умер от шока. Машинист успел затормозить. Так что все цело.
- Отлично, - обрадовался доктор. - То, что нужно. Сейчас прийдет группа студентов-психов, их профессору как раз нужен свежий мозг для лекции. А университет платит исправно...
... - Все свободны, господа молодые. Следующее занятие здесь - через неделю, - закончил профессор и энергичным шагом двинулся к рукомойнику.
Студенты тут же разбежались, отправившись кто куда. Лишь один из них, высокий стройный мужчина примерно лет тридцати, с благородными чертами лица, продолжал внимательно рассматривать брошенные, никому больше не нужные срезы. Срединный срез явно заинтересовал его. Здесь можно было увидеть то, что у других осталось в толще слоя.
Увлеченный, он не расслышал, как мягкой поступью сзади к нему приблизился добротно одетый господин:
- Мистер Шарк?
- А что! - резко отскочил с разворотом Шарк, мгновенно приняв выжидающую стойку обороняющегося, готового в любой момент перейти к нападению. Не хватало лишь движения соперника, чтобы найти нужную точку приложения сил. Глаз студента скользнул в угол стола, где сверкал слегка запачканный кровью резак.
- Зачем жье так нер-вни-чат. Я не сделать вам ничьего пльохого, кроме хорошьего, - попробовал улыбкой снять напряжение незнакомец.
Однако подействовало не это. Улыбкой студента было не пронять. Шарк понял, что перед ним иностранец и несколько успокоился.
- Что вам надо?
- Я есть мистер Кроули.
- Мне это ни о чем не говорит. Вы северянин?
Шарк не любил, когда расспрашивают его, и предпочитал делать это сам. Как правило, метод всегда действовал. Если быть точным - почти всегда.
- Да. Вы правильно догадались, - отбросил ставшие теперь ненужными акцент и коверканье слов Кроули. - Я возглавляю здесь комиссию нашего правительства по обмену наиболее перспективными талантами. Сокращенно: “КОТ”. Может быть, слышали?
- Слышал. Очень интересный обмен. Конфеты - на фантики.
- Вы зря иронизируете. Наш девиз: “От ума раба - к рабу ума”.
- Я не уважаю рабов.
- Раб - это всего лишь сокращение от слова “работать”.
Шарк окончательно понял, что болтун-северянин не представляет опасности и расслабился:
- А от меня-то вы что хотите?
- Вы подходите по всем нашим параметрам. Даже тестов не нужно. Я только что читал ваш последний труд. Он восхитителен! Это гениально!
- Вы преувеличиваете - это просто курсовая, - суровое лицо Шарка смягчилось. Он еще ничего не понял, но лесть уже проделала брешь в жестко закрытом сердце, ищущем нового пути.
- Да и сейчас, я вижу, вы не торопитесь бежать, как другие, находя здесь что-то интересное для себя. Это лучшее подтверждение пытливого ума будущего великого ученого, - не слыша возражений, поехал дальше Кроули.
Шарк промолчал. Нужно было выяснить - к чему клонит заокеанский хитрец. Если вербует - то лужа крови ему обеспечена. Шарк любил свою страну. И к тому же не знал ничего, что для таких представляет интерес.
- Я хочу предложить вам двухгодичную стажировку в одном из наших научных центров как раз по интересующей вас теме. Вы будете получать содержание на уровне эксперта.
- Сколько это? - неожиданно для самого себя вырвалось у Шарка.
- Семнадцать тысяч в неделю.
Глаза Шарка ответили красноречивее слов всплеском немого вопроса, пограничного с изумлением.
- Я понимаю ваше недовольство, - опытно сработал северянин. - Но со временем оклад будет повышен. Это лишь начальный уровень. Кроме того, вы можете продолжить обучение в любом из наших университетов. И получать еще гранд-стипендию из нашего фонда, - доверительно сообщил Кроули, прикладывающий все свое мастерство убеждения. - Она предусмотрена специально для подающих надежды восточных студентов. Это еще несколько тысяч. Конечно, многое будет зависеть от ваших успехов...
- Что я должен буду делать? - перебил Шарк.
- Обычные исследования. Ничего противозаконного. Никаких секретов от вас никто требовать не будет. Это не наша сфера. Мы занимаемся только наукой.
- Хм, - хмыкнул Шарк. - А я и не знаю никаких секретов.
- Тем более, вам не за что волноваться.
Кроули ослепительно улыбнулся:
- Так что, по рукам? Как это у вас говорится: будет поесть, будет и поиться?
- Идиот, - промелькнуло в голове Шарка. Вслух эта мысль прозвучала несколько по-иному:
- У нас сначала пьют, потом едят.
- У нас тоже. Но вкуснее.
- А вот в этом я сомневаюсь.
- Что пьют, или что вкуснее?
- Что вкуснее, - посмеялся Шарк.
- Это вы завтра сами сможете проверить. Рейс - без одной минуты семь. Вы успеете собраться?
- Странные вы все-таки люди. Не зря вас не любят. У меня нет ни билета, ни выездных документов.
- У меня есть - вот возьмите. Прошу прощения - фотография могла получиться и получше, но вы слишком быстро бежали. Здесь еще мелочь на расходы. До завтра. Полетим вместе.
Шарк паковал вещи. В принципе он был рад неожиданно привалившему счастью наконец-то полностью посвятить себе науке. Но вместе с собой оно принесло не только радость, но и усиление терзаний, которые мучили его с того дня, как он бросил свою прежнюю работу.
Кровь не пугала. А вот заказанные в прошлом надоели. Они приходили, жутко смеясь посиневшими губами, мешали спать до кипящего пота. И что самое противное - некоторые из них приходили даже тогда, когда он общался с женщиной, портя все. Но и это была мелочь. Теперь получалось, что почти всю взрослую жизнь он занимался ерундой. Оказывается, его последний перед уходом двухмесячный труд, завершившийся успехом двух трупов из трех намеченных, на самом деле стоит недельного заработка эксперта?!
Это злило, потому что указывало на собственную глупость. И это злило, потому что указывало на потерянное время.
- Сразу надо было идти в университет, а не марать руки о всяких гадов, - сокрушался, ругая себя, Шарк. - Впрочем, все умны задним числом. Что теперь волосы на голове рвать, - вполне опытно самоуспокаивался будущий психотерапевт.
Тем не менее, уснуть сегодня он не смог. Да и не хотел. Хотелось выпить, и это удалось.
Ожидание северной столицы будоражило сознание. Перспективы манили, и гордость собой переполняла чувства. Когда забрезжил рассвет, Шарк, торопясь успеть, заранее вышел на улицу. По дороге вниз он стряхнул опьянение, и это тоже почти удалось.
Заказанный таксомотор опаздывал. Времени ждать больше не было. И Шарк, схватив тяжелую сумку, побежал к трассе. Выносливое тело быстро преодолело немалое расстояние сквозь парк.
Машин в такую рань почти не было. Отдельные, по всей видимости только возвращавшиеся откуда-то, неслись по пустынному шоссе с предельной скоростью и вовсе не собирались останавливаться. То ли одинокий мужчина с сумкой не привлекал их, то ли все были слишком заняты своими делами.
Шарк начал нервничать. До вылета оставалось меньше часа. А твари едут мимо.
Вдруг на противоположной стороне, метрах в ста отсюда, он заметил дымящийся желтый таксомотор, вокруг которого в панике бегал кто-то, похожий на шофера.
- Тоже мне водила, рассудил Шарк. - Небось двигатель сжег, кретин. Только разгоняться и умеют. Но что же мне делать? - вернулась сиюминутная проблема.
Решение пришло быстро. Он вытащил несколько выделенных на расходы северянином купюр и приготовился размахивать ими.
Впереди появился сильно подержаный транспорт жуткой зеленой окраски. Шарк поднял купюры. Резко налетевший порыв ветра зашелестел бумагой. Зеленая развалюха начала тормозить.
- В первую машину не садиться, - вдруг пронеслось в голове бывшего профессионала. - А! Черт с ним! Нет времени соблюдать правила, - ответил сам себе Шарк.
- Садитесь, - открыл дверцу маленький сморщенный старичок.
- Шеф, в аэропорт, - протянул зажатое в руке Шарк.
Внимательно рассмотрев, ощупав и спрятав в карман купюры, старик прошепелявил:
- За такие деньги, молодой человек, я отвезу вас хоть к черту на кулички.
Появилась нервная злость:
- Уже позеленел от дряхлости, уши волосатые. А все ездит. Деньги зарабатывает. Зачем они ему? - неодобрительно расценил жадину Шарк. - Вот ненасытный народ.
Колеса тронулись и неспешно покатились вперед.
Слева то и дело, надрывно ревя, пролетали машины. Их становилось все больше.
Шарк начал злиться, дергая часы:
- Уважаемый, а побыстрее нельзя?
- Мы разве торопимся? Зачем? Вы не сказали, - слегка увеличил скорость старик.
- Очень торопимся! Разгоняйся.
- Так это совсем другое дело, - одновременно с очередным ревом рванувшей вперед синей 167-й вякнул старик. - Знаешь, сынок. Я много прожил. И вот что тебе скажу. Не торопись, а то не успеешь.
- Слушай, дед. Я старость уважаю, но...
На набегавшем спереди холме появился красочный взрыв. Его цвета раскрасили небо и стали тухнуть.
Старик притормозил, принимая вправо, и тут же резко дернул вперед. Сверху посыпались синие куски металла.
- Случайность, - наблюдая занявшийся пламенем поперек трассы бензовоз, слившийся с на глазах черневшей от огня синей 167-й, решил Шарк. - А если бы он разогнался? - вдруг ударило током по нервам.
Когда зеленая развалюха причалила к портику, до вылета оставалось минут двадцать.
Шарк, дергая заевшую дверь, приготовился бежать.
- Ты там тоже не торопись, сынок. Слушай себя, а не других. Не повторяй прошлых ошибок. А деньги забери - глядишь, и пригодятся.
- Чуть не опоздал, - укоризненно покачал головой Кроули, увидев запыхавшегося соседа по креслу.
- Кто успел, тот не опоздал, - огрызнулся Шарк.
- Сейчас принесут выпить. Не спал всю ночь, что ли?
- Сейчас посплю, - расположившись поудобнее, без усилий задремал Шарк.
Сквозь полусон, временами до него доносились обрывки текста, читаемого женщиной в белом:
- ...При падении мы удержимся на плаву около получаса... Голову коленями... пристегнитесь...
- Дура какая-то, - подумал было Шарк, и сон тут же исчез. - Почему дура? Где жилеты? - повернулся он к Кроули. Перед глазами встала утренняя оранжевая вспышка, заслонившая небо.
- Не волнуйся. Первый раз летишь? Это просто так, на всякий случай. Здесь жилеты. Их ни разу не использовали, - успокоил Кроули. - У этой компании еще не было ни одной катастрофы.
- А сколько двигателей у этой штуки?
- Четыре. Больше, чем достаточно.
- Зря, - начал рыться в вещах и памяти Шарк. - Пожалуй, я поеду поездом... Морем, то есть, - окончательно решившись, предпринял попытку встать Шарк.
- Ты перенервничал. Поздно выходить. Взлетаем, - жестко надавив на плечо, вмял в кресло студента Кроули.
Небо приняло очередную емкость с телами...
... - Скоро мы достигнем поверхности северного континента. А пока. Если бы мы могли видеть на таком расстоянии, - снова появился голос женщины в белом. - То мелкие пенные бурунчики внизу раскрыли бы свой секрет. Это просто...
Салон тряхнуло, и блестящая на солнце сигара начала резко уходить вниз.
- Не волнуйтесь. Это просто воздушная яма, - опытно сменила тему женщина.
Следующий удар был сильнее.
Стандартный звук работающих двигателей, едва слышный внутри и ставший привычным для ушей за долгие часы полета, сменил тон. И вскоре жидкая синяя красота начала приближаться со все увеличивающейся скоростью.
- Мы падаем! - раздались истеричные вопли в разных концах салона.
- Это не она приближается к нам. Это мы приближаемся к ней. Впрочем, какая теперь разница? В результате все равно одно и то же, - ощутил в себе рождение философа Шарк. Он вел себя почти как посторонний наблюдатель. Единственное, чего для этого не хватало - действительно оказаться в стороне.
- Я говорил, - отрешенно заметил Шарк.
- Ты сглазил, - нервно забегали зрачки Кроули.
- Нет, это ты сглазил. Так что готовься к встрече с иным миром, мистер, - Шарк усмехнулся. - Тебе повезло. Мне тоже.
Белая продолжала что-то говорить, но уже привязавшись к креслу.
Шумовой фон снова изменился. Через десять минут жуткой болтанки раздался треск, и шасси покатились по полосе. Тормоза было сработали, но тут же отключились.
С угрожающей скоростью блестящая сигара понеслась к концу. Даже последующая пахота не спасла бы в такой ситуации. Неожиданно тормоза снова заработали. В воздухе запахло керосином. Сбитая пеной струя не успела загореться.
- Ты сделал? - спросил у одного из встречающих какой-то невзрачный старик.
- Извините, сэр. Я вас не знаю.
- Зато я вас знаю, - черные зрачки старика покраснели. - Еще раз тебя здесь увижу...
- По...ааххх, - раздалось шипение. “Полиция”, - хотел было заорать встречающий, но боль исчезающих ног исказила крик и бросила на пол.
- Значит, в следующий раз, - обнялись в креслах Шарк и Кроули.