- Здравствуйте, господин Шарк. Я рад, что вы согласились работать с нами. Меня зовут профессор Ноккер, - внимательно наблюдая за поведением доставленного, доброжелательно произнес Ноккер.
- Я тоже искренне рад. До нас не многое доходит. Но то, что дошло - восхитительно. Точнее, то, что я читал из вашего.
Шарк говорил правду, и Ноккер сразу понял это. Ему понравился новичок, несмотря на то, что знание его прошлого призывало осторожничать.
- Как вы перенесли полет?
- Относительно спокойно. Если забыть, что мы чуть не грохнулись, - пошутил Шарк.
- Этого можно было ожидать. Но “чуть” - не считается. А вот забывать - не следует, молодой человек, - ответил Ноккер.
- Почему?
- Что почему? Что не следует или что можно было? - уточнил Ноккер.
- И то, и другое.
- Забывать ничего не следует. Что надо - само забудется на время. А насчет второго, - профессор замолчал, подбирая слова. - Так ожидать можно всего, чего угодно. Тем более здесь. Такое ощущение, что чем надежнее становятся эти леталки, тем чаще они ломаются.
- Извините, профессор. Но у меня тоже есть такое ощущение - будто бы я вас где-то уже видел.
- Не нахожу ничего странного. Мое изображение появляется достаточно часто.
- Да, наверное вы правы.
- Лучше расскажите о пятне, которое вы так внимательно рассматривали на срезе самоубийцы.
- Ха, уже успели доложить. Быстро у вас система работает...
Уже к следующему дню между профессором и Шарком установилось почти полное взаимопонимание. Они представляли разные культуры, но это не мешало им, потому что они говорили на одинаковом языке. И хотя слово “ложь” на их родных наречиях звучало по-разному, в каком бы из двух вариантов оно не произносилось, оба сходно понимали - что имеется в виду.
Ноккер не торопился с делом. Он понимал, что новичку надо осмотреться, освоиться. Адаптация, к его радости, шла довольно быстро. Студент сразу начал бегать. Освоил несколько ближайших кварталов. И даже подружился с молодым газетным киоскером. Понаблюдав, профессор через пару дней решил, что можно приступать.
Утром третьего дня Шарк вернулся с очередной пробежки и, приняв душ, составил Ноккеру компанию для завтрака.
- Вам, наверное, не очень удобно жить здесь. Все-таки я стареющий чудак, а вы молоды. И я наверняка стесняю вас, - выпив первую пиалку чая, завел разговор Ноккер.
- Профессор, не понимаю - о чем вы. Это ваше жилье. Я безмерно вас уважаю. Это я вас стесняю, и уж никак не наоборот.
Шарк был до глубины души удивлен странностью подхода профессора. Мало того, что он отдавал, так еще и извинялся за это. Весь предыдущий отрезок жизни приучил Шарка к другому. Такое поведение сбивало с толку окончательно. За несколько дней молодое тело успешно привыкло к жаре, к иному часовому поясу и толпе, все время говорящей на чужом языке, но к такому... К такому привыкать придется долго.
- Ну и что? Все поначалу не понимают. Я всегда готов поделиться. В данном случае речь идет о вас. Если хотите, тут на верхнем этаже освободилась похожая квартира. Она немного меньше, конечно, но весьма неплоха. Сходите посмотрите. Если понравится - можете занимать. Вам она ничего не будет стоить. Контора арендует.
Шарк вернулся быстро, не скрывая радостного восхищения на лице.
- Вот и отлично, - все понял Ноккер. - Кстати, сегодня у нас будет интересная работа. Думаю, вам понравится. Мы едем в клинику “ноль” высшего разряда.
- Клинику? Какую?
- Вообще-то там должны содержаться люди с некоторыми отклонениями, - Ноккер постучал пальцем по лбу. - Понимаете, о чем я говорю? Но иногда бывают исключения. Насколько я знаю - вы специалист в этом деле.
- Я только начинаю. До специалиста мне еще далеко. А цель визита? - заинтересовался Шарк.
- Надо забрать оттуда два таких исключения. Они тоже будут с нами работать. В чем-то они похожи на вас.
- Когда едем?
- Примерно через час. Машина придет.
Покончив с завтраком, Ноккер пошел в другую комнату. Заинтригованный Шарк двинулся следом. Там профессор, подойдя к журнальному столику, порылся в кипе каких-то старых газет, вытащил одну и повернулся к Шарку, раскрывая первую полосу.
Газета шуршала, выдавая желтизной свой солидный для однодневок возраст.
Шарк увидел знакомое издание на родном языке и собственную искаженную физиономию.
- Давно хотел вас спросить: что вы имели в виду? - Ноккер провел пальцем по крупному заголовку над изображением лица: “Я разговаривал с Дьяволом!”
Шарк болезненно поморщился. “Поморщился” - сказано, конечно, плохо. Такое выражение лица бывает у совсем юных, когда они расстаются с частью своих иллюзий.
- Извините меня, профессор. Мне не хотелось бы обсуждать эту тему.
- Я все прекрасно понимаю. Вам трудно возвращаться к пережитому. И не осуждаю вас за прошлое. Все мы делаем ошибки. Только одни находят в себе силы признать их, а другие - нет. Вы продемонстрировали мужество, поборов себя. Победивший в себе злобу уже достоин уважения. Но сейчас дело не в этом, - бросил быстрый взгляд на студента Ноккер. - Заметьте, будь вы в тот момент и в том месте обычным дворником, вряд ли вам бы удалось увидеть такое. В некотором смысле - вам повезло. Вы один из совсем немногих. Исключение. Этим можно гордиться.
- Не нахожу повода для гордости, - тоном, граничащим с огрызающимся, возразил Шарк.
- Это свидетельство ума, - серьезно, без тени насмешки, заметил профессор. - И все же. Что вы имели в виду? Что вы видели? Этот дурацкий пасквиль, - Ноккер швырнул газету на стол. - Ни о чем не говорит.
- Вы настаиваете, - то ли вопрошая, то ли констатируя, закусил губу Шарк.
- Да.
- Хорошо. Я расскажу. Но вы все равно не поверите.
- А давайте не будем заранее загадывать. Я пойму, если вы начнете говорить неправду.
- Как хотите...
Шарк тяжело вздохнул. Вены на лице вздулись, и в приятной прохладе комнаты лоб покрылся испариной:
- Он пришел на звук стрельбы. По ужасному стечению обстоятельств мы не попали сразу. И потом тоже. Я до сих пор не пойму, как это вышло. Очередь отклонилась, словно сдутая ветром крупа... Вообщем, цель отстреливалась до последнего. А потом... Потом. Он вышел из стены, - Шарк искоса посмотрел на профессора. Он ожидал какой-то реакции на рассказываемый им бред. Но тот продолжал спокойно сидеть, внимательно слушая. Заметив настороженно-спрашивающий взгляд, ободрительно кивнул.
- Он вышел из стены. Это жуткое рогатое нечто. У него красные глаза. Он за секунду плавит ими золото. В них невозможно смотреть, но невозможно и отвернуться. Я пробовал - шея не подчиняется, зрачки тоже. Вы не понимаете, что это такое! - Шарк перешел почти на крик, но сумел вернуть самообладание. - А второй раз он пришел одной головой. Она висела без тела. И лишил голоса напарника, - Шарк начал захлебываться. - Больше не могу.
- Все. Спасибо. Успокойся. Все нормально. Примерно понятно - кого ты видел.
- Вы что, верите мне? - тяжело отдуваясь, изумился Шарк.
- Почему бы и нет? По всем показателям ты говорил правду.
- Да. Я говорил правду.
- А что он хотел? Или просто молчал, плавя золото? - всем видом и жестом рук давая понять, что это последние вопросы, вкрадчиво спросил Ноккер.
- Он посоветовал, чтобы мы не шумели. Он сказал, что рядом спит его Друг, - Шарк почувствовал, что задыхается, вспоминая былое. Перед глазами поплыли красные круги. - И еще он что-то сказал о средстве: прежде чем пользоваться, надо досконально изучить. Пахло серой. Он сказал - ему не нравятся люди, не понимающие доброго отношения.
- Успокойся. Успокойся! Приведи себя в порядок. У нас осталось чуть больше получаса. Хотя, если хочешь, я поеду в клинику один.
- Нет-нет, профессор. Я с вами.
- Вот и отлично. Собирайся. Встретимся внизу.