Маленький лесок, покрывавший небольшую возвышенность, скрывал в своей тени сотни могил. Единственная дорога, ставшая для их обитателей последней, вела сюда из небольшого селения. По дороге в сторону леска шел странный человек. Он был одет в темный балахон с капюшоном, доходивший до пят, и нес в руках небольшой мешок. Укрывшись в тени деревьев, он присел, развязал мешок и начал сметать что-то с могильных плит похожим на кисть предметом. Он бормотал непонятные слова. Но это не имело значения, поскольку некому было подслушать...
Возвратившись с кладбища, Мудрец заперся в своей хижине. Через некоторое время из трубы его дома повалил густой черный дым.
Дождавшись темноты, Мудрец вышел во двор и устремил свой взор в ночное небо. Он искал тонкий серп сдувшейся луны, но тот был скрыт за тяжелыми низкими облаками, мчавшимися над землей. Так, долго стоял он с поднятой головой, пока не наступила полночь. Тогда он медленно вошел обратно в дом и принялся бормотать какие-то числа.
Если бы в этот момент кто-то увидел его, то определенно решил, что старик сошел с ума - он разбрызгивал на пол жидкость из чаши, которую держал в руках. Затем размолол что-то в ступке и тихо запел, смешивая порошок с теплым пчелиным воском. Слов не было слышно, лишь чье-то имя можно было различить в конце каждой строки песни.
Через полчаса воск в умелых руках ваятеля превратился в красивую куклу, изображавшую молодого человека. Постепенно умиротворенное лицо старика менялось, становясь злобным и страшным в своей злобе. Он приклеил к лысому воску головы куклы чьи-то волосы и стал вырезать черным ножом странные буквы на ее спине. Закончив, он окропил куклу жидкостью из чаши, и подняв, наконец, разъяренное ненавистью лицо, вскричал:
- Именем Великого! Создание из воска, я нарекаю тебя...
Последние слова потонули в грохоте грозового разряда, раздавшегося прямо над домом.
Мудрец засмеялся жутким хохотом, переложил куклу в правую руку и высоко поднял перед собой. Затем, взяв со стола жезл, стал что-то писать им, расчерчивая воздух.
Молнии одна за другой вспарывали ночное небо, пока старик продолжал страшное действо. Он то ходил кругами, то смазывал чем-то красную свечу. Наконец он зажег ее и снова стал напевать. Прошло еще сколько-то времени. Вдруг старик схватил со стола длинную стальную иглу и вонзил кукле в грудь, туда, где должно быть сердце, закричав ужасающим голосом:
- Это не моя рука, которая делает это!
Еще одна молния ударила за окном.
- Вот так-то, - злобно прошипел старик и бросил испорченное изваяние на чашу жаровни, медленно подогреваемую чуть тлеющими углями.
Из соседнего дома донесся чей-то предсмертный крик.
- Добрейшей души человек, - вдруг услышал Мудрец голос позади него. - Не моя рука, не моя рука. Все вы так - чужими руками жар загребать.
- Кто здесь? - с неожиданной для старика резвостью прыгнул он обратно в круг, нарисованный на полу. - Я не звал тебя. Кто бы ты ни был, прости меня, и давай расстанемся.
- Ну зачем же так пугаться? - рассмеялся пришелец. - Знаю, что не звал. Зато тебя зовут.
- Еще не время.
- Время определяешь не ты. Сам Великий зовет тебя для выполнения великой миссии. Выполнишь - вернешься обратно. Если захочешь. А теперь выходи из круга. Тут для тебя спецтранспорт приготовлен...
Путешествие заняло не больше секунды. Как только старик покинул круг, его фигура просто исчезла.
Он не увидел, как окончательно расплавилась кукла, полив каплями огонь. Но это уже было ему ни к чему.
Зал Сидящего сегодня выглядел особенно великолепно. Хотя великолепие скрывала темнота. Колонны порождали розы и нежно пахнущие кактусы. Курились благовония. Только раз, при разговоре с Непокорным, освободившимся из заточения, зал был еще более ласков и красочен. Но многие свидетели прошлого давно изчезли, и мало кто из присутствующих помнил те странные события.
- Господин, у нас праздник? - нижайше поклонился Первый советник. - Мне надо знать, чтобы быть в курсе.
Первый советник подобострастно взглянул на Сидящего, ожидая реакции.
Реакции не было, и он счел это за возможность продолжать:
- Сообщают, что доставлен какой-то колдун-живущий.
- Я приказал. А ты не лезь куда не положено.
Этих слов было достаточно, чтобы заставить замолчать любого. Первый советник знал это. Но он зашел уже слишком далеко, и не мог остановиться, ибо боязнь потери власти пересиливала страх смерти. И он решился:
- Величаший, зачем нам какой-то человечишко, когда Вы сами способны узнать, решить и сделать все? Мы Вам преданно служим. Мы возьмем на себя любое дело, чтобы облегчить Ваш великий труд.
- Много вопросов, - небрежно бросил Сидящий. Нехотя скривился, презрительно смотря на пресмыкающегося у ног Первого советника, и добавил. - Мне нужен приток свежей крови. Свежих мозгов. Там внизу им иногда лучше видно. А вы тут жиреете, и толку от вас все меньше.
- Приток свежей крови?! Возьмите мою.
- Вряд ли она понадобится.
Первый советник отчетливо понял, что разговор окончен и, кланяясь, ретировался. Он знал, что на него оценивающе смотрят другие, и выглядит он в их глазах, как побитая собака. Но битая собака умнее небитой, и у него еще оставалась надежда.
В Царстенном зале появился Начальник Внешней Безопасности и Службы Санации. Он вел за собой Мудреца. Тот выглядел слегка ошарашенным, что естественно после происшедшего с ним, но сохранял ясность и чистоту рассудка. Последнее говорило больше, чем о простом мужестве.
Остановившись в трех шагах от трона, оба почтительно поклонились.
- Говорят, ты мудр и многоопытен. Поэтому я вызвал тебя, чтобы ты исполнил мое задание, - вкрадчивым голосом произнес Сидящий, когда Мудрец немного пришел в себя от впечатлений, осмотрелся и слегка успокоился.
Старческие глаза неспешно поднялись, пытаясь исподлобья рассмотреть говорящего. Но глаза ничего не видели в темноте, которая неожиданно еще более сгустилась. Но им и не нужно было видеть. Он сразу понял - Кто перед ним.
- Ваша воля - закон для живущих, - снова согнулся уже в глубоком поклоне Мудрец.
- Пока не всех. Можешь подняться. Слушай. Должно тебе придумать два символа. Таких, чтобы внушали они беспредельный ужас каждому смертному. И пусть первый символ олицетворяет ужас животный. А второй - мистический, - чуть задумавшись, Сидящий продолжил. - Допустим, это будет число.
- Времени у тебя немного, но и не мало. Так что можешь не торопиться. Наградой же тебе станет исполнение желаний. А теперь иди.
- Конечно, я и сам могу придумать, но пусть лучше это буду не я, - про себя рассудил Сидящий. - А потом мы сравним.
Два раза по семь дней прошло, и Мудрец появился перед Сидящим с решением.
- Я слушаю тебя, - раздался голос Сидящего.
В этот раз в царственном зале застыл полный мрак. И лишь место, где стоял Мудрец, было ярко освещено нацеленным лучом одной из колонн.
- Я не вижу тебя, Великий, - смиренно встал Мудрец на колени.
- Это лишнее, - Мудрец снова услышал голос, но не мог определить, откуда он исходит. Казалось, что стены говорят вокруг.
- Твое решение?
- Пусть первым символом будут рога и копыта. Смертные разводят скот. Тот, который ты им указал: с раздвоенными копытами, рогами и хвостом. Это то, что дает им пищу и одежду. Но, вместе с тем, боятся они копыт, ибо больно иногда они могут ударить. Еще больше боятся они рогов. Так, разъяренное животное может покалечить не одного человека. А смертные больше всего боятся смерти. Но не смогут они отказаться от пищи, ибо это - тоже смерть.
- Ты действительно умен, - появилось свечение напротив Мудреца, и он увидел Сидящего. - А второй символ?
- Он должен быть прост и сложен. И число должно быть не мало и не велико. Его начертание зрительно должно восприниматься подсознанием, как нечто, несущее опасность. Тогда и ужас будет идти из глубины подсознания. И быть похожим на вещи, которые смертный видел ранее и опасается впоследствии.
- Говори проще. Что это за вещи?
- Змеи, свернутые в клубок и шипящие вытянутыми головами.
- Отлично.
- Мертвецы, скрюченные в последнем всплеске агонии. Неродившийся зародыш, как неподвластная им тайна.
- Еще лучше.
- И наконец, просто страх повторения одного и того же. Этот страх даст троекратное повторение. Лучшее для запоминания.
- Так что это за число? – улыбнулся про себя Сидящий.
- 666.
- Хм... - в зале надолго воцарилась тишина.
Передвигавшиеся по Царственному залу слуги и охранники застыли, боясь даже опустить ступню, чтобы не произвести хотя бы мельчайший шум.
- Мне нравится, - наконец произнес Сидящий.
- Господин, - вмешался Первый советник. - Приведенные Мудрецом аргументы очень хороши. Но сумма предлагаемого им числа равна сумме Вашего. А этого нельзя допускать.
- Тебя не спрашивали, - медленно и тихо заорал Сидящий. - Первый советник должен был сам предложить мне решение. И давно. Иначе какой в тебе смысл? И что ты за Советник? Число Мудреца даже в меня вселяет ужас. В нем есть что-то, леденящее душу. Я и сам думал о нем.
Каждое слово, исходившее от трона, словно огромными гвоздями прибивало Первого советника к полу. Когда он услышал предпоследние: “вселяет ужас”, его ноги подкосились, и Советник упал, задыхаясь.
- Я ошибся в подсчетах! Пощади! - хрипя розовой пеной, взмолился Первый советник.
- Мне не нужен тот, кто ошибается. Унести его, - приказал Сидящий. - Теперь ты Первый советник, обратился он к помощнику унесенного стражами.
- Можешь просить, что пожелаешь. Ты понравился мне, Мудрец.
- Только два желания. Бессмертия. И отсутствия желаний вплоть до смерти, как только я ее захочу.
- Исполнено, - зал снова окутала густая тьма.
- Интересные желания, хотя и не слишком умные, - заметил про себя Сидящий.